Наша встреча с Терри Гиллиамом, одним из легендарных кинематографистов-визионеров современности, состоялась во время Одесского Международного Кинофестиваля, который проходил с 14 по 21 августа в Одессе. Культовый режиссер посетил Украину в качестве специального гостя ОМКФ.
Талантливый мультипликатор, американец Терри Гиллиам переехал в Лондон в 1967 году в возрасте 27 лет. В 1969-м он был приглашен сперва на должность художника-аниматора, а затем и участника известного британского юмористического шоу Monty Python’s Flying Circus – «Летающий цирк Монти Пайтона».
В 1975 году Гиллиам выступил как сорежиссер Терри Джонса на съемках знаменитой комедии «Монти Пайтон и Священный Грааль», а первой его самостоятельной режиссерской работой стал фильм «Бармаглот» (1977), также выдержанный в «питоновских» интонациях. Первый большой успех пришел к Гиллиаму после выхода сатирической антиутопии «Бразилия» (1985), которая вошла в классику мирового кинематографа. Его фильм «Приключения барона Мюнхгаузена» был номинирован на Оскар: за художественное оформление, костюмы, грим и визуальные эффекты. Среди более поздних картин режиссера – культовые «12 обезьян», «Воображариум доктора Парнаса», «Страх и Ненависть в Лас-Вегасе», «Человек, который убил Дон Кихота».
Все работы Гиллиама известны и отличаются поразительным умением смешивать реальность и вымысел. В своих картинах он виртуозно демонстрирует то, на что способен наш разум ради избавления от оков бюрократической обыденности: через фантазию, психическую болезнь, наркотический трип, – для Гиллиама значения не имеет. Потеря связи с действительностью в его фильмах происходит настолько незаметно, что зритель всегда неожиданно для себя самого оказывается брошенным в центр сюжета удивительных, часто абсурдных, но при этом всегда жизненных историй Терри.
«Я не знаю, где проложена эта грань между реальностью и выдумкой, – на самом деле это моя проблема. Поэтому мне хочется, чтобы аудитория чувствовала себя точно также, чтобы она была настолько же дезориентирована, как и я».
Джонни Депп, Бред Питт, Брюс Уилллис, Хит Леджер, Колин Фаррел, Джуд Лоу, Робин Уильямс, Аманда Пламмер, Адам Сандлер, – далеко не весь список звездных актеров, которые снимались у Терри Гиллиама. Что совсем не кажется удивительным: во время творческой встречи в Одессе стало понятно: врядли кто-то откажется работать, да и просто находиться рядом с таким фантазером и вечным ребенком. Гиллиам – человек с очень мощной энергетикой и безграничным чувством собственной свободы.
Общение режиссера с журналистами проходило в формате круглого стола после открытой творческой встречи с фанатами. Терри появился на сцене в отличном настроение и красивой свободной рубашке, которую мог бы надеть, например, один из героев «Страха и Ненависти в Лас-Вегасе». Раскланявшись перед публикой, режиссер ответил на каждый вопрос зала, смеялся со своих же ответов и разговаривал цитатами из «Монти Пайтона». Говорил о том, что его беспокоит судьба животных, которых продают на одесском Староконном рынке: «Что происходит с тем, кого не получается продать? Что с ними делают, когда они уже не такие маленькие и хорошенькие? Мне и вправду интересно!» – спросил режиссер. Говорил о климатических изменениях как о самом важном и тревожном вопросе нашего времени.
Когда речь зашла о правилах Голливуда, Гиллиам отметил, что отсутствие творческой свободы и одержимость деньгами делают людей несчастными: «режиссеры обслуживают агентов, кастинг директоров, менеджеров менеджеров», – говорит Терри и хвастается тем, что успех «Монти Пайтона» позволил ему не думать о средствах и создавать только то кино, которое с ним резонирует.
«Я веду себя, как ребенок: если мне что-то нравится, – я запихиваю это в рот и ем. Если нет, если что-то не резонирует во мне относительно того или иного фильма – я, конечно, отказываюсь от него!», – говорит Терри уже во время камерной встречи с медиа.
Так, в свое время Гиллиам отказался от работы над фильмом «Троя» из-за того, что в сценарии не было греческих богов в качестве персонажей: «Какая может быть история про Трою без греческих богов?!».
На вопрос о том, какой фильм он хотел бы снять, режиссер отвечает, что хоррор, но в своей манере: «Я никогда не хотел снимать фильмы, где много насилия». Если же говорить о фирменном почерке, Гиллиам обращает внимание на то, что многие считают, будто он снимает фэнтези. Однако сам Терри не соглашается с этим: «Я помню, как много лет назад один режиссер, спросил меня:
– Как ты создаешь придуманную часть своих фильмов, которая выглядит как нереальная, сказочная?
– Точно так же как и все остальные, реалистичные части – ответил я».
«Люди часто говорят, что я создаю фэнтези или научную фантастику, но это не так. На самом деле это фильмы-столкновения реальности и выдумки, реальности и фантазии. Все, что есть в нашем мире – это определенное столкновение и борьба. Фактически все наше существование построено на этом! И это то, что делает его интересным!» – резюмирует режиссер.
Вовзвращаясь к истокам: комедийному жанру, «Монти Пайтону», разговор заходит о положении комедии и сатиры сегодня. Гиллиам с иронией говорит о том, что общество стало куда более либеральным, но именно в этом кроется дьявол: «Мы больше не можем шутить так, как раньше. Но что получается? Например, неокальвинисты в Лондоне: с одной стороны они говорят про равенство и очень открыты ко всему, с другой стороны они отстаивают только то, что нравится им. То есть общество наоборот сужается и становится автократичным». Гиллиам вспоминает, как ему в глаза говорили о том, что «Монти Пайтон» не имел бы шансов быть купленным BBC сегодня, и, что в таком «интересном мире» он ждет появления новой сатиры.
«Сегодня комики очень напуганы, – они больше не могут шутить на многие темы. Но как можно быть смешным и полным страха одновременно?! Люди, которые шутят, всегда должны быть открытыми: иметь достаточно смелости, чтобы сказать правду. Любой человек, который создает комедию, определенным образом играет роль юродивого шута при королевском дворе. Ты всегда должен быть немного сумасшедшим и достаточно смелым, чтобы сказать правду, остро пошутить. Не уверен, что многие из них выживут в новой этике».
Если говорить о выживании, то Гиллиам – настоящий чемпион в этом вопросе. Большая часть его картин с трудом получала финансирование, не воспринималась прокатчиками и зрителями, но в последствии практически каждая была признана культовой. Все рекорды побил «Человек, который убил Дон Кихота». На экранизацию картины ушло 29 лет.
Впервые Терри Гиллиам задумал снять фильм по роману Сервантеса ещё в 1989 году. Мировая же премьера картины состоялась 18 мая 2018 года на 71-ом Каннском кинофестивале в качестве фильма-закрытия. Между этими датами – череда неудачных контрактов с киностудиями, судебные тяжбы с продюсером Паоло Бранко, смена актерских составов, финансовые трудности и катаклизмы на съемочной площадке.
На вопрос, что бы режиссер изменил в «Дон Кихоте» сегодня, Гиллиам впервые за все время нашей встречи становится по-настоящему серьезным: «Единственная вещь, которую я бы никогда не сделал снова, – работа с человеком по имени Паоло Бранко. Он называет себя продюсером этого фильма, хотя на самом деле был задействован в съемочном процессе всего 4 месяца. Он сделал все возможное, чтобы уничтожить это кино, и у нас до сих пор есть несколько судебных дел, связаных с ним».
Несколько раз переписав сценарий, Гиллиам снял «Человека, который убил Дон Кихота» с Адамом Драйвером в главной роли. Актер сыграл режиссера Тоби Грисони, создавшего кино о Дон Кихоте в юношестве и расхлебывающего последствия этих съемок в настоящем.
«Фильм очень изменился за все эти годы – я много чего менял, дополнял по ходу этих лет… В итоге картина превратилась в кино об ответственности кинематографистов и о том, как они могут влиять на жизни людей».
Сам Терри точно повлиял на жизни многих. Не только как режиссер, но и как наставник. Среди тех, кого Гиллиам направил и поддержал – культовый сегодня Квентин Тарантино. В начале 90-х он был студентом курса для молодых кинематографистов в Санденсе, куда Терри вместе с великими режиссерами Фолькером Шлендорфом и Стенли Доненом были приглашены в качестве преподавателей.
«Я не преподавал в классическом понимании – у меня была группа молодых кинематографистов, которым мы помогали в работе над их проектами: делились опытом, направляли. На параллельном курсе был Тарантино, сценарии которого не нравились его преподавателям. Когда сценарий показали нашей группе, – Стенли сказал мне, что за него не стоит браться. Это был сценарий «Бешеных псов», и он был невероятным, как и сам Тарантино!»
По словам Терри, единственное, что он тогда сказал Квентину: «окружай себя хорошими людьми и слушай их». По словам Тарантино, Гиллиам дал ему жизненно-важный совет, объяснив, что вместо того, чтобы мучиться над тем, как воплотить в жизнь все свои идеи, он должен просто осознать и определить свое видение. «А потом тебе нужно нанять по-настоящему талантливых людей, и это уже их работа – создать твое видение», – Гиллиам сразу почувствоал в Квентине ту бешеную энергетику, которая спустя годы сделала его культовым режисером.
«Квентин – человек, который фонтанирует огромным количеством энергии. Он знает каждый фильм, который когда-либо был снят. И он очень круто крадет самое лучшее у лучших, – он просто гениальный вор в этом смысле! Возможно, он даже крадет у меня (смеется)!».
Когда речь заходит о фильме «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», снятом по сюжету безумного романа стоявшего у истоков гонзо-журналистики Хантера Томпсона «Страх и отвращение в Лас-Вегасе. Дикое путешествие в сердце Американской мечты», Гиллиам пропускает вопрос о том, как проходили съемки фильма (проект перешел к нему от режиссера Алекса Кокса, сценарий которого не одобрил ни Гиллиам, ни сам Томпсон. В итоге Гиллиам написал новый сценарий в соавторстве с Тони Гризони) и сразу переходит к ответу о костюмах героев: журналиста Рауля Дюка и его адвоката доктора Гонзо в фильме блестяще сыграли Джонни Депп и Бенисио дель Торо.
«Я очень много внимания уделяю работе с костюмами – для меня важно, чтобы костюмы были «умные», чтобы они были придуманы для героев, а не просто вещи, которые люди надевают на себя. В «Страхе и Ненависти в Лас-Вегасе» мы работали с Джулией Вайс – она гениальна в том, что делает. Джулия очень внимательно подходит ко всем костюмам и всем деталям».
«В «Страхе и Ненавести» – это тоже было очень важно. В фильме в какой-то мере идет речь о людях, которые пережили войну во Въетнаме (действие картины и книги происходит в конце 60-х-начале 70-х), соответственно все костюмы тоже должны были рассказывать конкретную историю, – это было интересно», – говорит Терри.
От костюмов «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» Терри переходит к образу Адама Драйвера в картине «Человек, который убил Дон Кихота»: «Мы долго не могли найти одежду для его персонажа. В какой-то момент Адам вышел в своих белых туфлях, в своих белых штанах, повязал на шею платок, чем очень напомнил мне одного знакомого режиссера, которому стоило бы усмирить свой гонор. Ну а поскольку Адам знал, о ком идет речь, – это все очень хорошо сработало. И мы поняли, что у нас есть образ персонажа, который нам нужен. На самом деле костюмы имеют огромное значение».
В конце нашей встречи Терри рассказывает, что сейчас пишет сценарий, в котором Бог решает уничтожить человечество, потому что оно унчитожило его прекрасный сад. И единственный, кто пытается спасти человеческий род или хотябы оставить двух его представителей, – это дьявол.
Терри смеется: «Возможно, это кино никогда не будет снято, но в нем мы говорим с Богом». Тема общения с Богом поднимается в вопросе Гиллиаму о том, чтобы он спросил у создателя, если бы у того был его номер, – отсылка к еще одному фильму режиссера «Теорема Зеро». Главный герой картины – компьютерный гений Коэн Лэт ждет звонка от Бога, дабы узнать, в чем смысл жизни и его предназначение.
«Я думаю, я говорю с Богом, когда нахожусь на природе, – у меня есть дом в Италии на холме, окруженный дубами. Там я меняюсь: каждый раз, когда я вдыхаю местный воздух (в нем столько кислорода), растваряюсь в природе, в этом замечательном мире, становлюсь его частью, – мне кажется, это и есть момент соединения с Богом. Я становлюсь очень маленьким, незначительным человеком в широте Вселенной. Момент потери собственного эго, – это и есть этот момент».
Фотографка: Оксана Канивец
