Интервью с основателями креативного агенства M/M (Paris)

Культовое креативное агенство M/M (Paris) в лице двух университетских друзей Матиаса Огустняка (Mathias Augustyniak) и Мишеля Амзалага (Michael Amzalag) решило не ограничиваться одной креативной сферой и за последние 20 лет работы сотрудничали с такими знаменитостями как Бьорк и Мадонна, дизайнерами Николя Гескьером, Йожди Ямамото, Жиль Сандер, Рикардо Тиши, художниками и фотографами Инес ван Ламсвеерде и Винодом Матадином (Inez van Lamsweerde & Vinoodh Matadin), Сарой Моррис, Джорджем Кондо и печатными изданиями Vogue Paris, Purple Fashion, i-D, Another Man, а также делают свой журнал Man About Town.

В своем эксклюзивном интервью сайту “Неделя моды” Матиас и Мишель рассказали о своей работе во французском Vogue совместно с Карин Ройтфельд, поделились своим видением современной печатной индустрии, предвидели новые тенденции в современном дизайне и развеяли мифы о родном Париже.

 

В начале карьеры вы долгое время работали в музыкальной индустрии. Почему вы сменили музыку на моду?

Матиас Огустняк: Можно сказать, что во Франции в то время не было другой креативной работы, и только музыкальная сфера была на подъеме. Когда мы начинали, нам бы просто не нашлось работы в сфере моды, ведь на то время в Париже трудилось не так много дизайнеров одежды. Мы всегда хотели получить все сполна, что бы нам ни предлагало то или иное культурное направление.

Как же вы переключились на fashion?

Мишель Амзалаг: Нашу работу начали замечать довольно смелые люди из мира моды. Мы работали с Balenciaga, когда только пришел Николя Гескьер. На протяжении первых лет мы разрабатывали фотосессии, которые и сформировали его имидж. Можно сказать, что мы помогли ему заявить о себе. Мы также работали с Риккардо Тиши для Givenchy. Было интересно сотрудничать в нескольких направлениях: мужская линия, женская линия прет-а-порте и кутюр. Можно реализовывать всевозможные идеи только лишь в мире Givenchy.

Расскажите о наиболее увлекательных сотрудничествах?

Матиас Огустняк: Заказчики всегда нас вдохновляли. Наши работы никогда не подразумевали проект в один снимок. В современном мире очень редко можно встретить коллаборации, которые длятся, скажем, лет шесть. Но именно столько мы работали с Йожди Ямамото. С Balenciaga мы сотрудничали пять лет, потом на некоторое время прекратили и после паузы снова начали работать вместе. Наше самое длительное сотрудничество — с одним из парижских театров — длится уже 15 лет. Для него мы создаем афиши.

Вы разрабатывали только дизайн парфюма M/Minc by Byredo или также и аромат?

Мишель Амзалаг: Матиас написал формулу духов, главным ингредиентом которых были настоящие китайские чернила. Потом, на все фотографии Инес и Винод (фотографы, — прим. редакции) накладывали эффект забрызганных чернил. Мы также добавили немного чернильного декора на коробку.

Стала ли для вас вызовом работа во французском Vogue?

Матиас Огустняк: Мы были очень наивны думая, что в Vogue можно прийти и что-то изменить.
Мы сотрудничали с Vogue два года и, можно сказать, первые шесть месяцев просто витали в облаках, пока не столкнулись с реальными экономическими правилами и со всеми рычагами власти.

И все же, что вам удалось привнести во французский Vogue?

Матиас Огустняк: Мы старались насытить журнал эмоциями, привнести в него больше человечности.
Мы стремились к тому, чтобы сделать героев журнала более характерными.

Вам предоставлялась свобода воплощения ваших идей или новые подходы воспринимались с опаской?

Матиас Огустняк: В то время на должность главного редактора назначили Карин Ройтфельд , но еще не было понятно, как будет работать журнал и что мы можем сделать для проекта. Мы хотели помочь ей все структурировать, и это сработало.

Карин была строгим боссом или же вы работали как равные партнеры?

Мишель Амзалаг: Карин управляла корпоративным изданием очень инстинктивно. Реагировала на все изменения ежедневно. Однозначно, именно это и сделало издание сильным. Мы всегда хотели сделать Карин главным персонажем журнала.

Действительно ли она является идейным вдохновителем направления порно-шик?

Мишель Амзалаг: Лично мне не нравится направление порно-шик и я не думаю, что оно ее красит. Она была очень женственной во всех отношениях и до этого ярлыка.

Как вы работали со стилистами и фотографами, будучи арт-директорами издания?

Матиас Огустняк: Мы «сводили» фотографов и стилистов согласно их характерам. Ведь мы не просто художники, работающие над собственными творениями, наша работа — это диалог с людьми. Мы сотрудничали с очень творческими фотографами, с которыми работали и до Vogue. Фотографы сегодня используют технику как инструмент, но сами они очень креативные — тем более, у большинства из них по-настоящему артистичный ум. За их работой всегда скрывается идея, глубокий смысл. Мы используем фотографию, чтобы с помощью этого вида искусства добиться выражения знаковых идей.

Вы еще работаете с печатными изданиями?

Мишель Амзалаг: Мы до сих пор работаем с журналами и стараемся внедрять в них больше личностных качеств, вселять больше души, чтобы они обладали уникальной точкой зрения. Журналы перестали быть первичным источником информации, как это было в 80-х или даже в 90-х, когда вся информация о моде была доступна только лишь в печатных изданиях. Сейчас конкуренция среди журналов очень большая: они задействуют одних и тех же людей, используют одинаковые инструменты в работе.

Считаете ли вы, что текст в современных журналах сейчас менее актуален, нежели картинка?

Матиас Огустняк: Главная проблема состоит в том, что журналистам не платят за статьи, хотя именно они несут в себе глубокий анализ. Очень просто собирать фотографии  из разных источников в интернете без дополнительного наполнения, смысла. Сегодня редко можно увидеть фотосессию, которая сама по себе несла бы смысл, являлась посланием. Куда полезнее делать уникальный контент, но никто не хочет за него платить.

Какое ваше главное достижение в развитии французского графического дизайна?

Матиас Огустняк:  Мы сумели объединить множество отраслей — музыку, моду, искусство, театр, немного архитектуры и дизайн. Наш стиль выражается разными способами: начиная с начертания букв, заканчивая геометрическими конструкциями и фотографией. Таким образом, мы смогли достучаться до всей аудитории и вдохнуть новую жизнь во все направления графического дизайна, которые только могли существовать до нас в 20-м столетии. Мы изначально задумали делать революцию. Мы вселили надежду в молодых дизайнеров, что буквально каждый способен создать собственную студию. Только посмотрите, сколько сейчас работает дизайнерских бюро, состоящих из двух-трех человек!

Вы согласитесь, что Париж является столицей стиля?

Матиас Огустняк: Если вы хотите выглядеть шовинистом — можете сказать: «Да». Когда Джереми Скотт впервые приехал в Париж, он думал, что все парижанки на улицах  будут носить шляпы и высокие каблуки. Он расстроился, когда увидел, что дела обстоят вовсне не так. Когда мы только начинали, микс населения в Париже был очень интересным, в нашем районе было много мастерских, где люди создавали вещи своими руками: кто-то делал ковры, а кто-то изделия из дерева. В Париже становится тесновато, но весь город до сих пор можно обойти пешком. Париж всегда был городом прогулок.

Мишель Амзалаг: Парижем мы никогда особо не вдохновлялись. Мы, конечно же, являемся частью города, который считается столицей моды, но его значение его стиля немного преувеличено. Здесь меньше молодых дизайнеров, нежели в Лондоне или в Нью — Йорке. Париж  — очень заметный город в модной индустрии, он занимает почетное место, но точно далеко не все новшества появляются здесь.

Еще совсем недавно можно было сказать, что мода — в моде. Какая креативная сфера будет на пике в будущем?

Матиас Огустняк: Это сложный вопрос. Я думаю, что модно будет снова разделить все сферы. Возможно, следующей волной будет специализация на конкретной сфере, для того чтобы вдохновлять другие. С такими темпами, возможно, и графический дизайн не будет больше актуален. Возможно, снизится темп и «slow go» будет в моде.

Расскажите, как вы встретились и поняли, что хотите работать вместе?

Матиас Огустняк: Мы просто увидели друг друга в университетской аудитории. Мишель был одет во все голубое и я подошел к нему с вопросом: «Как дела, мистер монохром?». Потом мы долго что-то обсуждали и выяснилось, что у нас много общих идей. Мы сделали из квартиры Мишеля что-то вроде фэйковой студии, поставили там стол с телефоном. Потом я решил продолжить учебу в Лондоне, но перед отъездом пообещал Мишелю вернуться и начать работать вместе. Когда я вернулся, мы основали агентство M/M.

Над какими проектами вы работаете сейчас?

Матиас Огустняк: В октябре должна выйти книга, которая посвящена двадцати годам нашей совместной работы (прим. ред. — к моменту публикации книга издана. Лимитированное издание на анлийском или французском языках можно заказать на сайте M/M Paris). Издатели связались с нами еще десять лет назад, пять лет из которых мы обсуждали все аспекты будущего проекта, а остальные пять — ее собирали. Сами мы не работали над дизайном книги. Мы наняли графических дизайнеров из другого агентства. Также мы взяли редактора, который собрал воедино все тексты и важные интервью. В своей работе мы всегда старались создавать доступные медиа и послания и с помощью нашей книги мы это еще раз подчеркнули.

 

Интервью - Наталья Моденова
Текст - Татьяна Монахова

 

Читайте также:

Маша Цуканова: “Я пришла в Vogue из черно-белой газеты”

Ася Мхитарян: “Ничего не нужно бояться. Это самое главное в индустрии моды”

“Обществу стоило бы опираться не на деньги, а на культуру”, – интервью с Мартином Робертсом