Кейти Хорин – один из последних журналистов, кто не боится говорить правду о том, что происходит в модной индустрии – как на подиумах, так и в ее кулуарах. Госпожа Хорин настолько критична и прямолинейна в своих высказываниях, что даже самые крупные и влиятельные дизайнеры реагируют на ее слова болезненно – например, Эди Слиман, креативный директор дома Saint Laurent, официально запретил Хорин посещать показы дома. Последние 15 лет Кейти Хорин – постоянный автор самой влиятельной газеты мира The New York Times. Госпожа Хорин также является одним из авторов блога “On the Runway” на сайте издания, который является первоисточником многих важных новостей для профессионалов модной индустрии. В 2002 году Кэти Хорин получила наивысшую награду в модной журналистике — Eugenia Sheppard Award, вручаемой Council of Fashion Designers of America. Дарья Шаповалова связалась с Кейти сразу после недели моды Mercedes-Benz Kiev Fashion Days, чтобы обсудить новые коллекции украинских дизайнеров, и заодно задала несколько животрепещущих вопросов для экслюзивного интервью Кейти Хорин сайту FASHIONWEEK.
Я интервьюировала нескольких влиятельных байеров, и все они сошлись во мнении, что рецензии на коллекции никогда не влияют на их выбор при заказе коллекций. Какова же роль модной критики во времена, когда байеры формируют заказы оглядываясь на так называемый “социальный фактор” (количество появление той или иной вещи в ленте instagram), нежели прислушиваясь ко мнению влиятельных модных обозревателей?
Для каких изданий бы я не писала – The Detroit News, The Washington Post, The New York Times – я всегда писала для читателя. Индустрия может быть заинтересована в том, что я пишу, но главными для меня всегда остаются читатели. В конечном счете, люди покупают газеты, чтобы получать информацию; они сами решают, что для них важно, а что – нет; решают, что они хотят купить. Некоторые мои читатели увлекаются модой, но многие – нет: им лишь хочется знать о ключевых событиях мира моды. Много лет назад, в Вашингтоне, успешный бизнесмен средних лет сказал мне: “Я ничего не смыслю в моде, и мне она не особо интересна, но мне интересно читать то, что Вы пишете.” Другими словами, то, что сказал мне тогда тот мужчина, — журналистика должна приносить удовольствие, – забавлять, развлекать – но и не терять своей информативной функции. Я всегда думаю о тех, кто меня не читает: как мне пробудить в них интерес? Такая ментальная зарядка, которую я по сей день практикую, делает меня лучше как журналиста.
Когда я читаю рецензию на книгу, фильм или пьесу, я хочу чему-нибудь научиться. Лучшие из лучших, – Джеймс Волкотт, Кеннеди Фрэйзер, Энтони Лэйн, Мичико Какутани, Джон Апдайк, Эллен Уиллис – эти люди всегда меня чему-нибудь учат – ремеслу, определенным умениям или путям быть более сильным и непредсказуемым как критик. Для меня учиться чему-нибудь – неотъемлемая часть написания обзоров. Haute couture – очень узкоспециализированная отрасль индустрии, недоступная широким массам, поэтому во время визитов к дизайнерам – в частности, к Карлу Лагерфельду или Аззедину Алайя – я всегда стараюсь найти такую точку зрения, чтобы она была понятна моим читателям. Это взгляд на вещи, который нельзя сформировать, увидев фотографию или просмотрев видео. К примеру, недавно я попросила Лагерфельда определить, что делает платье haute couture таковым – не беря во внимание тот факт, что кутюрные вещи создаются вручную, — он сказал, что ему трудно ответить. Мне кажется, его ответ во многом определяет кутюр. Это не просто дорогие и эффектные вещи – это целая эстетика дизайна (и одежды), которую нельзя просто так разложить по полочкам. Я хотела донести эту мысль до моих читателей, поэтому написала о комментарии Карла. С такой же целью (и, надеюсь, энтузиазмом) я написала о Рафе Симонсе, Реи Кавакубо и Алайя. Последнего я спросила о том, почему он всегда использует один и тот же прием – рюши. Его ответ был так прост, что застал меня врасплох: ему хотелось убедиться, что такой прием подойдет для фабричного производства. Много ли дизайнеров обладают подобным ходом мыслей? Что ж, Алайя наверняка. Об этом важно знать.
Сегодня литературные и кинокритики (и фэшн-критики, в том числе) конкурируют с новыми медиа. Я уверена, что книжный онлайн-клуб продает больше книг, нежели литературный обозреватель в уважаемой газете или журнале; бродвейские шоу и рестораны могут быть успешными, даже несмотря на плохие отзывы. Возможно, в 70-х или 80-х Джон Фэйрчайлд из Women’s Wear Daily имел большое влияние на закупщиков, дизайнеров и первых людей индустрии, которые были заинтересованы в том, чтобы быть выставленными в хорошем свете.
Глобализация всё изменила. Все стало доступным, широко известным, и теперь законодатели вкуса существуют повсеместно. Несмотря на это, задача критика – не просто коммерческие похвалы; как я говорила ранее, задачи должны основываться на иных убеждениях. Я искренне радуюсь, если мой взгляд на работу дизайнера, особенно не самого успешного, усиливается мнениями байеров крупных магазинов. С другой стороны, крупные байеры, если они хотят оставаться лидерами, не должны уступать свои позиции, суждения и умения массам.
Кейти Хорин в съемке Interview Magazine
Как Instagram и Vine повлияли на моду? Пользуетесь ли ими Вы?
Многие знают, что я большой поклонник Твиттера. Он приходится очень кстати во время показов. Во время каждого показа я ищу чего-то особенного, способного развлечь меня или послужить вдохновением – я очень сомневаюсь, что какая-либо другая медиа-платформа может быть настолько полезной.
Моя цель – превратить Киев в место встречи всех дизайнеров Восточной Европы и пост-советских стран, так как я чувствую, что мир нуждается в новых талантах родом из этого региона. Именно поэтому я подписала партнерское соглашение с платформой Fashion Scout и все эти годы приглашала в Киев множество иностранных гостей. Допускаете ли Вы, что новая модная сила (несомненно, я беру во внимание примеры Бельгии и Японии) придет именно из Восточной Европы? Если да, то какие качества Вы бы хотели видеть в этих новых дизайнерах?
Я считаю замечательным, что дизайнеры появляются во всех частях мира, и надеюсь, что они найдут подходящий рынок для своей одежды. Но если мы говорим о серьезных дизайнерах, – не тех, кто, прежде всего, являются стилистами – то их стоит оценивать, исходя из стандартов, предъявляемых парижским и миланским дизайнерам. Я считаю также, что дизайнерам из новых модных мест – будь то страны СНГ, Китай или Индия – нужно немало времени, чтобы, исходя из их культур, создать что-то по-настоящему оригинальное или же возродить то модное наследие, которое существовало в их странах десятки лет назад. Полагаю, сейчас мы находимся в начале пути.
Chanel F/W 2013
В своей статье о показе Chanel Вы пишете: “…Было весело, но на шоу мне не хватало одежды”, имея в виду масштаб показа, где одежда уже не играет ключевую роль. Не думаете ли вы, что центр внимания в моде смещается от самой одежды в сторону декораций (вспомним показ H&M в Париже), что, несомненно, оказывает влияние на модную индустрию в целом?
Мне нравятся “фэшн-спектакли” — я была свидетелем многих из них, начиная с середины 80-х: Вествуд, Мюглер, Готье, МакКуин. По масштабу некоторые были довольно интимными; другие же, как, к примеру, показ Рафа Симонса на открытом воздухе 1998 года, носили более драматичный характер. В идеале должен существовать баланс между одеждой и формой, в которой ее преподносят – стоит вспомнить последний показ МакКуина. Нельзя жертвовать одним ради другого. Вот мы и пришли к тому, что проблемой, которую я вижу в таких больших шоу, как Chanel, является то, что форма показа затмевает саму одежду. Нельзя не согласиться с тем, что для бренда хорошо таким образом показывать свою коммерческую состоятельность и конкурентоспособность; но форма никак не может иметь решающего значения. Думаю, будет довольно цинично и недальновидно сказать, что одежда – включая дизайн, идеи и прилагаемые усилия – не играет никакой роли, особенно, если мы говорим о высокой моде.
Назовите несколько неисчерпываемых источников вдохновения для модной индустрии – то, к чему будут обращаться модные дизайнеры всех времен и народов (личности, направления в искусстве, фильмы…)?
Всегда были, есть и будут популярными 20-ые, панк, средневековые силуэты и цвета, Жаклин Кеннеди, 60-ые; свобода и анархия.
Что Вы думаете по поводу Мэрилина Мэнсона в роли нового лица дома Saint Laurent?
Мне это не особо интересно.
Интервью — Дарья Шаповалова
