Можно ли считать моду искусством? Правильно ли ставить ее в один ряд с живописью, скульптурой, архитектурой и музыкой? Без сомнений, мода всегда являлась отображением культурного, социального и технологического развития своего времени. Но споры о том, насколько мода является видом искусства, не прекращаются до сих пор.
Пока дискуссия продолжается, дизайнеры сами находят ответы. Достаточно вспомнить Мадлен Вионне, которую называли архитектором от моды за точеный крой ее платьев, Кристобаля Баленсиагу, великого мастера объемов и сложнейших конструкций из ткани, Коко Шанель с ее гениально простой формулой «маленькое черное платье». Кутюрье были не чужды и прямые цитаты на произведения искусства, и они были обречены на успех. Самые очевидные примеры — Эльза Скьяпарелли с лобстером авторства Жана Кокто и геометрические абстракции Мондриана на платьях-трапециях Ива-Сен Лорана.
Lobster dress Эльзы Скьяпарелли / Платье Yves Saint Laurent с принтом Мондриана
Но современная мода пошла намного дальше, смешивая старое с новым, классику c хай-тек, стирая границу между модой и искусством — и эти два понятия оказываются неразрывно связанными, а нам остается только восторгаться результатом. В подборке FW-Daily мы разберем пять свежих примеров, когда течения в искусстве получали осязаемое отражение в предметах одежды.
- Гиперреализм. Маурицио Кателлан vs. Hood By Air
Магазин Barneys New York на Мэдисон-авеню попал в туристический список must-visit из-за того, что его привыкли считать домом для самых провокационных инсталляций в главной витрине. Поэтому когда бренд Hood By Air пригласили заняться дизайном этой витрины, он не стал ограничивать свою фантазию.
Витрина дизайна Hood By Air в Barneys New York на Мэдисон-авеню
Настоящие модели с парижского показа Hood by Air
Для рекламы коллекции SS’16 HBA в сотрудничестве с художником Юджи Юшимото создали пугающе реалистичные скульптуры двух моделей, которые выходили на парижском показе марки годом ранее. Каждую куклу дополнили нарисованными татуировками и веснушками, настоящими волосами и зубами, чтобы добиться максимально реалистичного эффекта. Конечно, у прохожих не оставалось шанса не обратить внимания на эту экспозицию с двумя полулюдьми-полукуклами с ног до головы в экипировке от Hood By Air и со стоматологическими расширителями во рту, инкрустированными драгоценными камнями.
Креативный директор HBA Бабак Редбой черпал вдохновение в агрессивном стиле почитателей непризнанных субкультур. Агрессия и провокация превращаются в игру, когда выставлены на всеобщее обозрение в неочевидном месте — там, где люди просто не могут не увидеть это. Редбой — не первый и не последний, кто обращается к гиперреализму для выражения своей задумки, но признанным мастером этого жанра является скульптор Маурицио Кателлан. Маурицио нравится манипулировать реальностью, чтобы провоцировать свою аудиторию и заигрывать с известными клише.
Маурицио Кателлан, «Без названия», 2000 / Маурицио Кателлан, «Идеальный день», 1999
- Фламандское барокко. Рашель Рюйш vs. Dries Van Noten
В своем интервью для Vogue Дрис ван Нотен сказал о коллекции весна-лето 2017 так: «Нам хотелось сделать что-то в более брутальном духе». В ходе шоу стало понятно, что его понятие о брутальности сильно отличается от общепринятого. Модели выходили в одежде, которая была больше похожа на спонтанно собранные образы (рваные рабочие джинсы с рваными же корсетами в цветок), и проходили между колонн из цветов, замороженных в глыбах льда. Колонны — это работа друга дизайнера, флориста Адзумы Макото, который нашел и отобрал для показа более 100 редких видов цветов. Целью флориста было отобразить японское понимание о пространстве и композиции.
Dries Van Noten, SS’17
«Цветы становятся еще красивее в этих глыбах льда, потому что они переплетаются с пузырьками воздуха и преломленным светом» — объяснил Макото.
С помощью вертикальной композиции и яркого света, льющегося сверху, Адзума отобразил задумку, очень похожую на флористические фантазии голландцев Яна Фейта и Рашеля Рюйша.
Ян Фейт, «Ваза с цветами», 17-й век / Рашель Рюйш, «Цветы в вазе», 1685
- Бессмертная классика. Леонардо да Винчи vs. Джефф Кунс для Louis Vuitton
«Мона Лиза», портрет жены флорентийского консула, стал самым известным и фотографируемым произведением искусства в мире — соответственно, и самым пародируемым. Одним из первых, кто отважился создать пародию на шедевр, стал Марсель Дюшан: он добавил усы и надпись L.H.O.O.Q. (французская игра слов, означающая «У нее классная задница», если прочитать это сочетание быстро). Это был достаточно дешевый трюк, который впервые поставил под сомнение неприкосновенность этой картины.
Энди Уорхол, «Мона Лиза», 1963 / Марсель Дюшан, L.H.O.O.Q., 1919
Затем последовали шелкографии Энди Уорхола и работы Джеффа Кунса — удивительно, но все пародии на Мону Лизу не лишали ее первоначальной значимости, а только добавляли новых коннотаций. Теперь у Джоконды случился дебют в мире luxury fashion, ведь Джефф наложил ее изображение на кожаные сумки от Louis Vuitton. Сумки отсылают к предыдущему творению Кунса, Gazing Ball, где портрет дополнен сияющим синим шаром, который встречается в садах жителей США — до того привычной американцам вещи, что она перекочевала в ранг китча.
Джефф Кунс для Louis Vuitton / Джефф Кунс, Gazing Ball, Da Vinci Mona Lisa, 2016
- Поп-арт. Энди Уорхол vs. Jil Sander
Еще до сумки IKEA от Balenciaga, которая была принята fashion-инсайдерами более чем тепло, были двусмысленные изделия вроде бумажного пакета Jil Sander — люксового lunch bag из коллекции 2012 года. А еще раньше были Энди Уорхол и Клас Олденбург, превратившие повседневные вещи в произведения искусства. Конечно, по современным меркам их работы утратили первоначальную провокативность, но они продолжают вдохновлять и наталкивать на поиски новых значений и ответов на вопросы. Что оригинально? Что считается искусством? Что делает вещь люксовой?
Jil Sander, Lunch Bag, 2012 / Энди Уорхол, Brillo Box, 1964
Приверженцы поп-арта отвергали абстракционизм и интересовались реализмом, а также привносили в серьезный и чопорный мир искусства обычные вещи с оттенком фривольности и даже насмешки. Точно так же работает и идея с ланч-пакетом от Jil Sander — как призыв перестать хоть на минутку принимать модную индустрию всерьез.
- Сюрреализм. Рене Магритт vs. Maison Margiela
Вполне возможно, что работа сюрреалиста Рене Магритта «Любовники» послужила вдохновением для Мартина Маржелы. Несмотря на то, что информация не была подтверждена официально, сходство между этой картиной и блестящими масками Maison Margiela очевидно. Таинственность этому бренду явно не чужда: в 2008 году в статье New York Times появилось объяснение анонимности креативного директора: «Творения Маржелы, в том числе и самые поразительные, должны говорить сами о себе; на шоу он показывает работу целой команды, а не одного человека».
Рене Магритт, «Любовники», 1928 / Кадр из клипа Primal Scream, 2013
Можно сказать, что маски Maison Margiela тоже обеспечивают анонимность, только совершенно буквальную и явно с оттенком luxury. Легко провести параллель между работой Магритта и Маржелы. Любовники сплетаются в поцелуе, но не видят друг друга настоящих — возможно, так можно объяснить и эфемерную связь самого Маржелы с фанатами его бренда: поклонники с восхищением встречали каждое его творение, но не имели понятия, кто создал его.
Читайте также:
4 случая, когда муралы становились лучшей рекламой для fashion-бренда
Кто она? Келли Биман, автор картин с дизайнами Dior, Loewe, J. W. Anderson и Prada
