Мы встретились с Машей Ревой, когда она приехала в Киеве всего на один день. У дизайнера за последний сезон — одни победы: ее коллекция начинает продаваться в Opening Ceremony, платье выставили в национальном музее Голландии, дизайнер вовсю сотрудничает с зарубежными брендами. Обо всем этом, а также легендарной Луиз Уилсон, читайте в интервью.
Ты одна из тех дизайнеров, кто много учится, ты проходила большое количество стажировок, например, в Walter Van Beirendonck и Thakoon. Расскажи немного об этой работе.
Мечтала познакомиться с Волтером еще со времен института, когда мне было лет 19. На тот момент мне была очень близка его эстетика, Волтер казался очень брутальным с этой его бородой и грубой внешностью, хотя на деле он очень чувствительный творческий человек. Вообще удивительно, что я к нему попала, это была какая-то цепочка знакомств, и у меня был небольшой блат, если говорить по-одесски. Меня познакомили с его другом, который давал лекцию в Киеве и тот, в свою очередь, отправил Волтеру рекомендательное письмо. Так все и случилось.
Волтер же сейчас творческий руководитель Академии искусств в Антверпене и постоянно курирует молодых дизайнеров. Он тебя чему-то научил?
Вряд ли можно сказать, что он давал уроки. Относительно своей работы он очень властный человек и не особо дает разгуляться творчеству других, если речь идет о работе над его коллекцией. Обычно только он творит, а мы все ему в этом помогали. С другой стороны, я наблюдала за тем, как Волтер строит рабочий процесс, поняла, как устроена студия, рассмотрела в деталях его архивы из 90-х годов, узнала, как он готовит мудборды и материалы для ресерча. Это , наверное, самое ценное. У меня в тот период еще английский был не очень хороший, и было смешно, когда я не знала, как сказать — я просто рисовала всем записки.
Отличается работа европейских и американских дизайнеров?
Конечно, отличается. Я заметила, что это два абсолютно разных подхода к работе. Волтер – это все о творчестве. Он безумно много работает, чтобы делать коллекции такие, как ему хочется, c одной стороны они должны продаваться, но тем не менее он не изменяет себе. Такун – это более коммерчески ориентированный дизайнер (американский поход) , все очень рассчитано и продумано, где пришить карман и как все это продать. У Такуна на момент моей стажировки в 2011 году в команде было человек 20 : менеджеры, команда дизайнеров, конструкторы, технологи, стажеры и т.д., а у Волтера только он, ассистент, его партнер и стажеры; если Волтеру нужно отшить коллекцию он сотрудничает с фабрикой или ателье, в прочем Такун тоже сотрудничает с фабриками, но объемы его продукции намного шире, тем временем как бренд Волтера считается нишевым.
Ты поддерживаешь отношения с дизайнерами или брендами, в которых стажировалась?
Я дружу с ассистентом Волтера, иногда привожу ему водку, когда приезжаю в Антверпен, c Волтером у меня более формальные отношения, последний раз оставила ему письмо с рисунком, когда заходила в их новую студию. А в Thakoon я была всего две недели, и пока вошла в рабочий ритм, уже нужно было уезжать.
Как проходит твое обучение? Ты же была на магистратуре у Луиз Уилсон, которая недавно скончалась.
Да, это непростая ситуация, сейчас есть исполняющий обязанности директора, тем временем нет окончательной кандидатуры. Конечно, есть сомнения, но я планирую все равно закончить курс.
Кто ее заменил?
Ее заменил Фабио Пирас, пока что лично с ним не знакома.
Я помню, ты говорила, что она была жесткой.
Она была самым жестким человеком из всех, с кем я знакома. Можно сказать это был самый тяжелый период в моей жизни. На этом курсе ты должен пройти стадию, когда тебя разбирают по кусочкам, а потом собирают обратно. У меня такое чувство, что меня разобрали, а собрать — не успели. Но это очень интересная история. Я попала на курс без собеседования с Луиз, что бывает очень редко. У нас на курсе было всего два таких человек, я и Джессика Морт. Когда у нас была вступительная речь, и она делала первые наставления, Луиз закончила фразой: «Тут есть два человека, которые не были у меня на интервью, очень напрягитесь». И действительно было тяжело. Я несколько раз хотела бросить учебу и Луиз постоянно уговаривала меня остаться и доделать проекты.
А сколько студентов начинает курс и сколько заканчивает?
Нас было 48, в этом году в шоу попали 13 выпускников. Все довольно жестко и поэтому я решила сделать паузу. Но по странному стечению обстоятельств, я не отдыхаю, а все равно работаю.
Ты сейчас делаешь линию с Syndicate, думаешь о чем-то своем?
Во-первых, я думаю, что скоро возьму паузу в нашем сотрудничестве, потому что продолжу учиться. Хочу закончить образование и , надеюсь, перейти на качественно новый уровень. Я вообще не уверена сейчас, что хочу делать только одежду. Если раньше я стремилась побыстрее основать собственный бренд, то сейчас я хочу прийти к этому сознательно. Я столько делала неосознанных вещей и продолжаю их делать, что пора что-то менять.
Приведи пример такой несознательной вещи.
Например, моя последняя коллекция, это вообще кошмар. (Смеется).
Когда планируешь ее презентовать?
В середине августа мы планируем начать работу с большим украинским ритейлом, тогда и презентуем, а наша кампания выходит уже на днях. Эта коллекция разрабатывалась на фоне тяжелых революционных событий в нашей стране, не рефлексировать на эту тему было просто невозможно; пока я рисовала, у меня из окна доносились взрывы шумовых гранат на Грушевского. На тот момент мне казалось, что я должна рассказать обо всем через свои рисунки — это мой способ коммуникации.
Теперь у меня довольно сложные отношения с этой коллекцией, она действительно не очень похожа на мои предыдущие работы, но тем не менее, в моих работах я просто документирую свои переживания.
В итоге, коллекцию закупил один из моих любимых концепт-сторов Opening Ceremony.
Поздравляю!
Спасибо, это была моя мечта. Хотя странно себя чувствую, потому что думала, что буду более сознательной, когда туда попаду, а сейчас кажется, что я еще этого не заслужила. Луиз, кстати, всегда говорила, что нужно стараться сделать одежду, которую бы закупил OC.
Очень классный совет, как по мне. Ты одна из немногих украинских дизайнеров, кто работает с агентом, тебе удобна такая форма работы?
Пока да. Мне повезло с тем, что мой агент не из украинской среды, она из Италии, работает в этом бизнесе давно и знает его изнутри. Пока что все идет довольно неплохо. Моя задача – привезти чемоданы с вещами в Париж, а все остальное – работа агента.
А сколько тебя продает магазинов сейчас?
Двенадцать, мне кажется. Список еще уточняется к новому сезону, но в нем Joyce в Гонконге, Restir в Tokyo, Piave37 в Милане и много других.
ВУкраине эти вещи можно купить?
Нет, только онлайн или в шоуруме Syndicate. Я всегда хотела, чтобы официально в Украине продавал какой-то хороший магазин. В августе он появится. В Украине сложно попасть в достойный магазин, пока успех за границей не очевиден, тут боятся рисковать, что, по нашему опыту, не скажешь об уже известных зарубежных ритейлах.
Твое платье сейчас выставлено в музее в Амстердаме. Расскажи об этом.
У этого музея есть архив работ, которые находятся в полном общественном доступе в интернете. Они хотели популяризировать его, чтобы показать все возможности использования. Музей собрал молодых дизайнеров со всего мира, попросили их сделать специальные объекты — от аксессуаров и обуви до платьев, приобрели их и выставили у себя в экспозиции.
И сейчас там идет эта выставка?
Она проходила в одной из галерей музея, к сожалению, выставка уже закончена. Интересно то, что тот, кто захочет, может купить наши объекты онлайн. Музей разрешил производить копии этого платья, и у меня уже появились заказы. Вообще очень круто, что они создали такую инициативу, с ее помощью я открыла для себя их коллекцию экспонатов, все изображения в отличном качестве, очень удобно для ресерча.
Давай немного поговорим о твоем благотворительном проекте Protesters Heart, который уже работает.
Мы сделали 50 футболок, продали их, часть денег оставили для оборота, а всю прибыль в размере 5 тыс. гривен отдали волонтерской сотне с майдана, которая закупила обмундирование для батальонов на востоке. Думаю, этот проект нужно закрутить в других масштабах, вероятно, я сделаю новый принт. Хотелось бы увеличить оборот и помогать больше.
Как ты выбираешь, кому помочь?
Вообще, я дружу с кураторами проекта «Открытки с майдана», у которых много координаторов. Меня соединили с волонтерами, которые помогали сотням, я отдала им деньги и они потратили их на свое усмотрение.
К слову, сейчас в Варшавском центре современного искусства проходит выставка проекта «Открытки с майдана», в которой я тоже приняла участие. Художники навещали пострадавших в госпиталях, рисовали их и рассказанные ими истории, тем самым у людей была возможность высказаться и найти моральную поддержку.
Какой у тебе план на ближайшее время?
Я в апреле следующего года закончу образование, и не отказалась бы поработать на модный дом и заниматься своими проектами параллельно.
На какой дом бы хотела работать?
Тяжело сказать, но я думаю, что-то связанное с текстилем или принтами. У меня были какие-то совершенно сумасшедшие предложения, но я пока думаю.
Да? Какие?
Это невероятно, но мне поступило предложение от одного очень гламурного известного бренда, причем после того, как они увидели мою Одесскую серию – коллекцию, которую я сделала о моем родном городе, где очень любят китч, камни и все сразу, то есть такой стеб, а им понравился (Смеется).
Еще в этом году я работала на корейскую компанию Thyren, сделала капсулу принтов для них. Эта такая южно-корейская Zara, очень было интересно наблюдать, как они разрабатывали семплы кроссовок, сумок, бомберов и т.д. ассортимент был довольно широкий, жаль что коллекция продавалась только в Южной Корее.
А как тебя находят с такими предложениями?
Просто пишут мне имейлы, причем все, кому не лень. Например, мой агент нашла меня в фейсбуке. Когда вышло мое интервью для i-D, куча людей начали писать. Студенты пишут, которые хотят у меня проходить практику или для своих научных работ интересуются чем-то.
Если честно, не думаю, что настолько компетентна во всех этих вопросах, но cтараюсь всем отвечать. Главное — не расслабляться, потому что соблазн всегда большой.
Да, всегда тяжело войти в рабочий ритм.
Я когда приехала в Saint Martins, познакомилась с компанией студентов, которые делают проект 1 Granary – сайт о колледже и о кухне внутри CSM, основала его украинка Оля Курищук. И она мне говорит: «Маша, ты вообще знаешь, куда ты попала?». Я как то не сразу прочувствовала всю важность, но со временем более чем. Мы тогда жили в одной квартире и они меня спасали от моих постоянных переживаний.
Да, она очень крутая. И странно, что именно украинка создала журнал о британском колледже.
Вообще не представляю, чтобы кто-то, кроме нее, смог все это собрать вместе именно таким образом. Для первого печатного номера они получили спонсорство от Comme Des Garcons, что говорит само за себя. Луиз Уилсон даже прозвала нашу украинскую диаспору в CSM «мафией».
Ты заметила, что за последние полгода к тебе на западе проявляют больше внимания, потому что ты украинка?
Я не скажу, что больше внимания ко мне лично, но весной, когда я представляла коллекцию в Париже, не было людей, которые бы не знали о нашей стране. Такое незнание считалось плохим тоном. Конечно, все сопереживательно относились к ситуации и старались поддержать. К примеру, i-D как раз нашли меня по благотворительному проекту с футболками, им стало интересно.
На что в своей карьере ты хочешь обратить внимание?
Я сейчас хочу найти баланс между своей творческой стороной и желанием заставить свои проекты работать — мне хочется направить больше энергии на рисование; это то, от чего я действительно кайфую. Когда я нервничала на курсе, то очень много рисовала, а мои одногрупники шутили, что я надеваю на каждый палец фломастер, так и рисую десятью пальцами одновременно, а потом прихожу утром на занятия с пачкой новых эскизов. Как-то раз у нас была лекция от выпускницы курса, а теперь сотрудницы модного дома Lanvin, которая рассказала, что они не приемлют компьютеров и стараются все делать вручную. Я спросила, есть ли у них профессия, чтобы только рисовать и ничего больше не делать? И она, сказала, что да – звучит заманчиво.
Так что Lanvin?
Кажется, это идеальная работа.
Текст и фото — Антон Еременко
