«Будучи моделью, я не могла говорить. Когда я стала фотографом, моя речь стала визуальной», — интервью с Эль Мулярчук

Попробовать себя в качестве fashion-фотографа сегодня  может каждый, но завоевать признание можно только при одном условии —  если ты талантлив. Особенно в Нью-Йорке. Белорусске Эль Мулярчук, переехавшей жить в Нью-Йорк, удалось не только построить успешную карьеру модели, но и зарекомендовать себя в качестве серьезного модного фотографа.

Карьера модели и фотографа развивались у Эль параллельно, и все это — благодаря Патрику Демаршелье, который сам представил девушку модельному агентству и посоветовал продолжать снимать, когда увидел ее первые фотографии. Каждый вечер после фотосессии она, не снимая макияж, ходила по элитным бутикам, примеряя дорогую одежду и снимая себя в примерочных. За полтора года съемок в примерочных Лондона, Парижа и Нью-Йорка, персонал бутиков ни разу не уличил Эль в ее «странном занятии». Кроме нового направления в фотографии — Dressing Room Photography, Эль делает выставки в SoHo, становится штатным фотографом The New York Times, работает в одной из нью-йоркских студий Milk studio, ведет  собственный блог и создает авторские проекты для таких журналов, как Garage и Metal.

 

У нас на сайте — интервью с Эль, в котором она подробно рассказывает о своем творческом пути и перевоплощении из модели в независимого fashion-фотографа.

 

 

Эль, во всех ваших биографических заметках пишется, что вас открыл Патрик Демаршелье. Расскажите, как это произошло?

Да, действительно, это именно так. Встреча с Патриком состоялась в кафе: он подошел ко мне со словами, что я могла бы быть хорошей моделью. Добавил, что его зовут Патрик и что он работает фотографом. В тот момент я  подумала, что он — обычный француз, который начал ко мне заигрывать. Спустя время, я позвонила по тому номеру, который он мне оставил. Девушка-секретарь подняла трубку со словами «Студия Патрика Демаршелье слушает». Даже несмотря на то, что в тот момент мне было 19 лет и я еще не увлекалась модной фотографией, я прекрасно знала фамилию Демаршелье.

Так сбылась ваша мечта стать профессиональной моделью?

Моделью я хотела быть всегда! Когда еще жила в Праге, я отправляла свои снимки на конкурсы «мини-мисс Чехословакия», но в число финалистов попала, только когда переехала в Америку. Когда я оказалась в Нью-Йорке, то начала ходить по модельным агентствам в поисках работы. Потом я встретила Патрика Демаршелье, который сам представил меня одному из них.

Оправдались ли ваши желания стать частью модной индустрии Америки?

Я не знала, на что это будет похоже. В 19 лет я была очень наивной и представляла себе картины ночного Нью — Йорка, походы в клубы с красивым людьми. Именно так и случилось, но это было не то, чего мне по-настоящему хотелось. Говорят же, что нужно быть осторожными со своими желаниями. Теперь я знаю, что нужно было желать оставаться счастливой, будучи частью этого мира.

Как произошел ваш переход от роли модели к роли фотографа?

Свой первый снимок в примерочной я сделала перед фотосессией с Патриком. Я просто хотела выглядеть ошеломительно перед фотографом, который снимал всех знаменитых моделей. Я отрабатывала позы и фотографировала их, чтобы все запомнить. Уже во время фотосессии я показывала ему свои снимки и спрашивала, нравится ли ему такая поза. Тогда он мне сказал, чтобы я продолжала снимать.

Вы все поняли буквально и начали снимать себя в примерочных?

Когда я еще была моделью, на фотосессиях меня часто посещала мысль, что никто не сможет снять меня лучше, чем я сама. К тому же, я по-немного научилась мастерству фотографии от всех фотографов, с которыми работала. Что касается прически и макияжа, я оставляла их после фотосессий.  Единственное, чего мне действительно не хватало — дорогой брендовой одежды. Поэтому, я ходила по бутикам и выбирала самые восхитительные платья с манекенов. Порой, я даже просила друзей подвезти меня в магазин на дорогом автомобиле, чтобы его работники поверили, что я действительно могу позволить себе этот наряд. В моей сумке была целая студия — штатив, все аксессуары, иногда даже парики. Я шла в раздевалку, где уже через 3 минуты у меня работала целая студия. Я увлекалась расположением камеры, порой вешала ее на вешалку для вещей. Мне больше всего нравилась публичность этого места. Это своего рода лифт, куда постоянно заходят и откуда выходят люди. Раздевалка постоянно наполнена энергией трансформации.

Что при этом продавцы-консультанты? Подозревали, что в раздевалке происходит что-то не то?

Продавцы в магазинах всегда хотят навешать вам комплименты, ведь вы надеваете платье за 50 000 долларов. Но я никогда не выходила из раздевалки — если бы я это сделала, они бы увидели за моей спиной целую фотостудию.  Все, что они могли делать — стучаться ко мне и спрашивать, нравится ли мне платье. Я им отвечала, что не могу определиться или выдумывала еще что-то. Мне нужно было постоянно выкручиваться.

 

Сколько времени вы делали этот проект?

Я снимала себя полтора года. После строгого отбора и редактирования, у меня было около 100 любимых снимков из магазинов Парижа, Нью — Йорка и Лондона.

 

Ваш проект “Dressing Rooms” был опубликован в NY Times, после чего вы стали их штатным фотографом. Как вам удалось покорить такое влиятельное издание?

Все делают какие-то проекты, чтобы прославиться. Я никому не говорила о своей затее, кроме одной своей близкой подруги, автора The New York Times. Она и рассказала о моем проекте редакции, после чего обо мне вышла статья. Затем меня взяли к ним на работу фотографом. Окончательно я поняла, что не хочу быть моделью после восьми месяцев, проведенных с Беллой Фрейд (дизайнер одежды и внучка Зигмунда Фрейда, — прим. редакции) — мы путешествовали по миру, создавая совместный проект.

Расскажите больше о вашем сотрудничестве с Беллой Фрейд.

Мы делали с ней проект, каждая фотография из которого планировалась как иллюстрация наших снов, фантазий, желаний, детских мечт и актуальных мыслей. После каждого снятого кадра мы с Беллой обсуждали, каким должен быть следующий снимок. Дальше дело было за мной и моим фотоаппаратом. Я снимала саму себя на фоне ночных городов,  — очень часто я оказывалась на окраинах мегаполисов, в очень опасных местах. Так, однажды, во время спуска затвора, я почувствовала, как кто-то со спины хватает меня за руки и толкает на пол. В итоге, пятеро хулиганов забрали мои ноутбук, фотоаппарат и паспорт.

Некоторые отмечают, что ваши работы отсылают к русским народным сказкам.

Я не знаю больше людей, которые знали бы такое количество сказок, какое знаю я. Читать их — мое хобби. Так что с этим мнением я соглашусь.

Расскажите, как вам удалось сделать персональную фотовыставку в галерее в столь раннем возрасте?

The New York Times написали о моем проекте статью, потом сами нашли спонсоров, сделали мою персональную выставку в Soho и пригласили на нее именитых гостей. Там были все, включая Патрика Демаршелье. Моим работам делали комплименты именитые фотографы, с которыми я в свое время работала в качестве модели и считала их своими кумирами. До этого я и подумать не могла, что мои фотографии из примерочных кому-то понравятся, да и вообще считала их своей болезнью и помешательством.

Кого вы можете назвать своим учителем в модной фотографии?

Среди всех модных фотографов я больше всего люблю Терри Ричардсона. Я слышала о нем много разных разговоров, что он заставляет моделей что-то изображать, но, на самом деле, все ощущают себя очень свободно и все внутренние ангелы и демоны сами хотят вырваться наружу перед его объективом. Во время его фотосессий люди совершают нереальные вещи, которые они всегда хотели сделать.  Я снималась у него несколько раз в качестве модели и могу сказать, что вы остаетесь собой, но только “собой на стероидах”. На протяжении всей своей карьеры он снимал то, что хотел, и по своим собственным правилам. Он никогда не продавался, ему никто никогда не говорил, что и как снимать. Он разработал свой собственный уникальный и новый стиль и развил его до такой степени, что люди имитируют его стиль «flash», где модели позируют в сексуальных, порой неловких, funky позах. Он может работать и без вспышки. Я видела, как он работал в Париже для Self Service, когда он использовал только дневной свет без дополнительных средств. Он создавал что-то сродни рисунка эпохи Возрождения. Он супер профессиональный фотограф, который может снимать как Марио Сорренти, но речь идет о его личности, о его энергии и о его женщине.

 

Вы снимаете обзоры с недель моды для The New York Times. Вам больше нравится снимать backstage или вести съемки с медиа-райзера?

У меня такое правило: если я где-то не сниму — у меня не будет полной картинки происходящего. Я хочу создать атмосферу присутствия зрителей на показах. На backstage я снимаю эмоции: иногда моделям скучно, иногда их волосы слишком затянуты,  порой можно застать очень милые моменты или безумные моменты спешки.

Я снимаю около 2-х показов в день и я сама выбираю, показы каких дизайнеров я хочу снимать. Очень часто я знаю этих людей, поэтому мне действительно очень интересно увидеть показ, посмотреть насколько они выросли, увидеть их прогресс.

 

Как вам наблюдать за происходящим на backstage уже не в роли модели, а в роли фотографа?

Порой фотографы на backstage становятся очень наглыми из-за большой конкуренции. Один раз фотограф просто толкнул меня на землю, а другой — облил  водой. До этого я бывала на показах в роли прекрасной модели, когда все делали мне макияж и прически, но потом я очутилась с другой стороны, где все кажется волчьим логовом. Я слышала как дизайнер подбадривал моделей, тогда как у меня по щекам покатились слезы, которые я тут же хотела скрыть, чтобы не испортить никому праздник. Неделя моды — полностью бесконтрольное явление. Я, по своей природе все держу под контролем, но здесь понимаю, что я ничего не могу контролировать, поэтому принимаю это и остаюсь в стороне.

Как вы готовитесь к своим собственным проектам?

Обычно я полностью контролирую свою работу, все мои фотографии я создала сама, и это были не случайные моменты. Если я работаю над фотосессиями для журнала — у меня в голове зреет идея еще за месяц до съемки, остальное время я работаю над ее организацией. Мои снимки настолько же тщательно разработаны, как автомобили Rolls Royce. Если в съемке что-то идет не так — это даже лучше, ведь тогда передо мной открываются новые возможности.

Напоследок, откройте тайну, почему у моделей нет своего блога?

Им просто запрещают говорить. Когда я была моделью, я не могла говорить. Когда я стала фотографом, моя речь стала визуальной, но не каждый человек может расшифровать послание, иногда люди понимают даже противоположное тому, что я хотела сказать. Теперь я поняла, что единственный способ что-то сказать — говорить. И это — блог.

 

 Интервью - Дарья Шаповалова, текст - Татьяна Монахова

 

Читайте также:

Интервью с основателями креативного агенства M/M (Paris)

Маша Цуканова: “Я пришла в Vogue из черно-белой газеты”

Ася Мхитарян: “Ничего не нужно бояться. Это самое главное в индустрии моды”.

Незалежне діджитал видання про тренди та інновації у житті кожного. Ми висвітлюємо теми моди, культури, технологій та лайфстайлу. Наші контриб’ютори – представники різних професій, які говорять з аудиторією про завжди актуальний та позачасовий прогрес. Експертиза та досвід дозволяють нам робити інформацію зрозумілою та впорядкованою для читача, а головне – прикладною.